Сайт тысячи и одной ночи
Сайт
ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ

перевод с арабского М. А. Салье





 
   
1001 ночь. Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки
 
 


1001 ночь. Арабские сказки

Книга тысячи и одной ночи


Оглавление

Рассказ об Аджибе и Гарибе

 

примечания в квадратных скобках [   ]


  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 624-630
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 631-637
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 638-644
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 645-651
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 652-658
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 659-665
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 666-672
  • Рассказ об Аджибе и Гарибе, ночи 673-680
  •  

     

    Тысяча и одна ночь. Сказки  
       Шестьсот тридцать восьмая ночь
    
       Когда же настала шестьсот тридцать восьмая ночь, она сказала:  "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что, когда  Гариб  сел  на  коня  со  своими
    людьми, Аджиб тоже сел на коня со своими людьми, и народы  понеслись  на
    народы. И творил суд судья войны, и не был обидчиком в суде своем, и на-
    ложил он на уста свои печать, и не заговорил, и потекла кровь и полилась
    потоком, выводя на земле искусные узоры, и седыми стали народы,  и  уси-
    лился и закипел бой. Ноги скользили, тверд был храбрец, бросаясь в  бой,
    и поворачивался трус, бросаясь в бегство. Бойцы продолжали бой и  сраже-
    ние, пока не повернул день на закат и не пришла ночь с ее мраком, забили
    тогда в литавры конца боя, и воины оставили друг  друга,  и  оба  войска
    вернулись в палатки и пропели там ночь.
       А когда наступило утро, ударили в литавры боя и сечи, и надели  воины
    боевые доспехи и опоясались прекрасными мечами, и  подвязали  коричневые
    копья, и наложили гладкие, бесперые стрелы,  крича:  "Сегодня  не  будет
    отступления!"
       И построились воины, подобные полному морю, и первым, кто открыл  во-
    рота боя, был Сахим. Он погнал своего коня меж рядами, играя  копьями  и
    мечами и испробуя все способы боя, так что смутил обладателей разума.  И
    он закричал: "Есть ли мне противник? Есть ли соперник? Пусть не приходит
    ко мне ленивый и слабый!" И выехал к нему всадник из нечестивых,  подоб-
    ный огненной головне. И Сахим не дал ему перед собою утвердиться и  уда-
    рил его копьем и сбросил. И выехал к нему второй, - и  он  убил  его;  и
    третий, - и он его растерзал; и четвертый, - и он его погубил. И  он  не
    переставал убивать всех, кто выезжал к нему, до полудня, и перебил двес-
    ти богатырей. Тогда Аджиб крикнул своим людям и велел им нападать, и бо-
    гатыри понеслись на богатырей, и великою стала стычка, и умножились тол-
    ки и пересуды. И звенели начищенные мечи, и нападали люди  на  людей,  и
    оказались они в наихудшем положении, и полилась кровь,  и  стали  черепа
    для коней подковами.
       И воины бились жестоким боем, пока день не повернул  на  закат  и  не
    пришла ночь с ее мраком, и тогда они разошлись и отправились в свои  па-
    латки и проспали до утра. А затем оба войска  сели  на  коней  и  хотели
    биться и сражаться, и мусульмане ожидали, что Гариб выедет, как  всегда,
    под знаменами, но он не выехал. И раб Сахима пошел к шатру его  брата  и
    не нашел его, и он спросил постельничих, и те сказали: "Мы ничего о  нем
    не знаем".
       И Сахим огорчился великим огорчением и выехал и осведомил  воинов,  и
    те отказались воевать и сказали: "Если Гариб исчез, его враг  нас  погу-
    бит!"
       А причиной исчезновения Гариба было дивное дело, о котором мы расска-
    жем по порядку. Вот оно.
       Когда Аджиб вернулся после сражения со своим братом Гарибом, он  поз-
    вал одного из своих помощников, которого звали Сайяр, и сказал  ему:  "О
    Сайяр, я берег тебя лишь для подобного дня. Я приказываю  тебе  войти  в
    лагерь Гариба, пробраться к шатру царя и привести  Гариба,  показав  мне
    этим свою ловкость". - "Слушаю и повинуюсь!" - ответил Сайяр. И он  отп-
    равился и шел до тех пор, пока не проник в шатер Гариба, и ночь потемне-
    ла, и все люди ушли к своему ложу, а Сайяр при всем этом стоял,  прислу-
    живая. И Гарибу захотелось пить, и он потребовал у Сайяра  воды,  и  тот
    подал ему кувшин с водою, смешав воду с банджем, и не кончил  еще  Гариб
    пить, как его голова опередила ноги. И Сайяр завернул его в свой плащ  и
    понес и шел, пока не вошел в шатер Аджиба. И Сайяр остановился  меж  рук
    Аджиба и бросил Гариба пред, ним, и Аджиб спросил: "Что это, о Сайяр?" И
    Сайяр ответил: "Это твой брат Гариб".
       И Аджиб обрадовался и воскликнул: "Да благословят тебя, идолы! Развя-
    жи его и приведи в чувство!" И Сайяр дал Гарибу понюхать уксусу,  и  тот
    очнулся и, открыв глаза, увидел, что он связан и находится  не  в  своей
    палатке. И он воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха,  высоко-
    го, великого!" И его брат закричал на него и сказал:  "Ты  обнажаешь  на
    меня меч, о пес, и хочешь моего убиения, и ищешь мести за твоего отца  и
    мать! Я сегодня соединю тебя с ними и избавлю от тебя мир!" - "О  собака
    из нечестивых, - воскликнул Гариб, - ты увидишь, против кого  повернутся
    превратности и кого покорит покоряющий владыка, который знает о том, что
    в тайне сердец, и оставит тебя в геенне пытаемым  и  смущенным.  Пожалей
    свою душу и скажи со мною: "Нет бога, кроме Аллаха, Ибрахим - друг Алла-
    ха!"
       И когда Аджиб услышал слова Гариба, он стал храпеть и хрипеть  и  ру-
    гать своего каменного бога и велел привести палача с ковриком крови.
       И поднялся его везирь и поцеловал землю (а он был мусульманином втай-
    не и нечестивым явно) и сказал: "О царь, повремени! Не спеши, пока мы не
    узнаем, кто победитель и кто побежденный. Если мы  выйдем  победителями,
    то будем властны его убить, а если мы окажемся побеждены, то  сохранение
    ему жизни будет силой у нас в руках". - "Прав везирь",  -  сказали  эми-
    ры..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот тридцать девятая ночь
    
       Когда же настала шестьсот тридцать девятая ночь, она сказала:  "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что, когда Аджиб захотел убить Гариба,  под-
    нялся везирь и сказал: "Не спеши! Мы всегда властны его убить!" И  Аджиб
    велел заковать своего брата в оковы и путы, и повезти в своей палатке  и
    повелевал сторожить его тысячу могучих богатырей.
       А люди Гариба начали искать своего царя, но не  нашли  его.  И  когда
    наступило утро, они стали, словно бараны без пастуха. И Садан-гуль  зак-
    ричал: "О люди, надевайте доспехи войны и положитесь на нашего  владыку,
    который отразит от вас врагов!"
       И арабы и персы сели на коней, облачившись в железо и надев  нанизан-
    ные кольчуги, и выступили начальники племен, и выехали вперед обладатели
    знамен. И тут выехал Садан, гуль с горы, имея на плече  дубину  весом  в
    двести ритлей и стал гарцевать и бросаться, восклицая: "О  рабы  идолов,
    выезжайте вперед в сей день, ибо сегодня стычки. Кто знает меня, с  того
    достаточно моего зла, а тому, кто меня не знает, я дам узнать себя. Я  -
    Садан, слуга царя Гариба. Есть ли мне противник? Есть ли соперник? Пусть
    не приходит ко мне трус или слабый!"
       И выступил богатырь из нечестивых, подобный огненной головне,  и  по-
    несся на Садана. И Садан встретил его, ударил дубиной и переломал ребра,
    и нечестивый упал на землю бездыханный. Тогда Садан закричал  своим  сы-
    новьям и невольникам: "Разводите огонь и всякого, кто падет из  нечести-
    вых, изжарьте. Приготовьте его и дайте ему доспеть на огне, а потом  по-
    дайте мне, я им пообедаю!"
       И рабы сделали так, как он велел, и, разжегши огонь  посреди  боевого
    поля, бросили туда убитого, и когда он поспел, подали его Садану,  кото-
    рый разорвал зубами его мясо и обглодал кости.
       И когда нечестивые увидали, что сделал Садан, горный гуль, они  испу-
    гались великим испугом, и Аджиб закричал на своих  людей  и  воскликнул:
    "Горе вам! Неситесь на этого гуля, бейте его мечами и рубите!" И на  Са-
    дана понеслось двадцать тысяч, и люди окружили его и стали метать в него
    дротики и стрелы, и на нем оказалось двадцать четыре раны, и  кровь  его
    потекла на землю, и остался он один.  И  понеслись  тогда  богатыри  му-
    сульмане на нечестивых, призывая на помощь господа миров,  и  продолжали
    биться и сражаться, пока не окончился день, и тогда бойцы разошлись.
       А Садан попал в плен, и был он точно пьяный от  кровотечения,  и  его
    крепко связали и присоединили к Гарибу.  И  когда  Гариб  увидел  Садана
    пленником, он воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха,  высоко-
    го, великого! - и спросил: - О Садан, что значит это положение?" И Садан
    отвечал: "О владыка, Аллах - слава ему и величие! - судил затруднение  и
    облегчение, и неизбежно то и другое!" И Гариб молвил: "Ты  прав,  о  Са-
    дан".
       А Аджиб проводил ночь радостный  и  говорил  своим  людям:  "Садитесь
    завтра на коней и бросьтесь на войско мусульман, чтобы  не  осталось  от
    них и следа". И его люди отвечали: "Слушаем и повинуемся!"
       Что же касается мусульман, то они провели ночь разбитые, плача о сво-
    ем царе и Садане, и Сахим сказал им: "О люди, не огорчайтесь, помощь Ал-
    лаха великого близка!" И Сахим выждал до полуночи, а потом он направился
    к лагерю Аджиба и до тех пор проходил мимо шатров  и  палаток,  пока  не
    увидел Аджиба, который сидел на ложе своего величия, окруженный  вельмо-
    жами. А Сахим при всем этом был в обличье постельничего. И он подошел  к
    зажженным свечам и, сняв нагар со  светилен,  насыпал  на  них  летучего
    банджа, а потом он вышел из шатра и подождал немного, пока дым от банджа
    не полетел на Аджиба и его вельмож и они не упали на землю, точно  мерт-
    вые.
       И Сахим оставил их и, подойдя к палатке-тюрьме, увидел в ней Гариба и
    Садана, а подле нее тысячу богатырей, которых одолела дремота.  И  Сахим
    закричал: "Горе вам, не спите! Сторожите вашего обидчика и зажигайте фа-
    келы!" И Сахим взял факел, разжег его куском дерева и  наполнил  банджем
    и, подняв факел, обошел вокруг палатки, и от банджа полетел дым и  вошел
    людям в ноздри, и они все заснули, и все войско  было  одурманено  дымом
    банджа. А у Сахим-аль-Лайля был уксус на губке, и он  давал  его  нюхать
    пленникам, пока они не очнулись, и тогда он освободил их от цепей и пут,
    и они увидели его и благословили, радуясь ему. А затем они вышли,  унеся
    от сторожей все оружие, и Сахим сказал им: "Идите в свой лагерь!" И  они
    пошли, а Сахим вошел в шатер Аджиба, завернул его в свой плащ  и  понес,
    идя по направлению к шатрам мусульман.  И  милостивый  господь  покрывал
    его, пока он не достиг шатра Гариба,  и,  придя,  Сахим  развернул  свой
    плащ, и Гариб посмотрел, что в плаще, и увидел своего брата Аджиба,  ко-
    торый был связан. И Гариб закричал: "Аллах велик, он дает победу и  под-
    держку!" А потом он пожелал Сахиму блага и сказал: "О Сахим, приведи его
    в чувство!"
       И Сахим подошел и дал Аджибу уксус с ладаном, и Аджиб очнулся от дур-
    мана и открыл глаза и увидел себя связанным и закованным. И  он  опустил
    голову к земле..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Ночь, дополняющая до шестисот сорока
    
       Когда же настала ночь, дополняющая до шестисот сорока,  она  сказала:
    "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда  Сахим  схватил  Аджиба  и
    одурманил его банджем и принес его к брату Гарибу и разбудил, Аджиб отк-
    рыл глаза и увидел себя связанным и закованным и опустил голову к земле.
    И Гариб сказал: "О проклятый, подними голову!" И Аджиб поднял  голову  к
    увидел себя между персами и арабами, и его брат сидел на престоле  влас-
    ти, месте своего величия. И Аджиб молчал, ничего не говоря, и тогда  Га-
    риб закричал: "Оголите этого пса!" И его оголили и опускали на него  би-
    чи, пока не ослабили его тела и не потушили его звука. И Гариб  поставил
    сотню всадников сторожить его.
       И когда Гариб кончил пытать своего брата, послышались в лагере нечес-
    тивых возгласы: "Нет бога, кроме Аллаха!" - "Аллах  велик!"  А  причиною
    этого было вот что.
       Царь ад-Дамиг, дядя Гариба, когда Гариб уехал от него из аль-Джезиры,
    оставался в городе после его отъезда десять дней, а потом  он  выехал  с
    двадцатью тысячами всадников и ехал, пока не оказался  близко  от  места
    стычки. И он послал своего скорохода-стремянного  разузнать  новости,  и
    тот отсутствовал один день, а потом он вернулся и рассказал царю  ад-Да-
    мигу о том, что случилось у Гариба с его братом. И ад-Дамиг выждал, пока
    не наступила ночь, а потом он крикнул войску неверных: "Аллах велик!"  -
    и наложил на них меч острорежущий. И Гариб со своими людьми услышал сла-
    вословие и крикнул своему брату Сахим-аль-Лайлю: "Выясни, в чем  дело  с
    этим войском и какова причина криков: "Аллах велик!" И Сахим  шел,  пока
    не приблизился к месту стычки, и спросил слуг, и  те  сказали  ему,  что
    царь ад-Дамиг, дядя Гариба, прибыл с двадцатью тысячами всадников и ска-
    зал: "Клянусь другом Аллаха Ибрахимом, я не оставлю сына моего брата, но
    поступлю, как поступают доблестные. Я прогоню этот  нечестивый  народ  и
    сделаю угодное всевластному владыке". И он набросился со своими  людьми,
    во мраке ночи, на нечестивых врагов.
       Сахим же вернулся к своему брату Гарибу и рассказал ему,  что  сделал
    его дядя, и Гариб закричал своим людям: "Берите оружие, садитесь на  ко-
    ней и помогайте Моему дяде!" И воины сели на коней и ринулись на  нечес-
    тивых и наложили на них меч острорежущий, и не наступило еще  утро,  как
    они перебили из нечестивых около пятидесяти тысяч и взяли в  плен  около
    тридцати тысяч, а остальные побежали по земле вдоль и вширь. И мусульма-
    не вернулись, поддержанные Аллахом, победоносные, и Гариб сел на коня  и
    встретил своего дядю ад-Дамига и пожелал ему мира и поблагодарил его  за
    то, что он сделал.
       "Посмотреть бы, - сказал ему ад-Дамиг, - пал ли этот пес в стычке?" И
    Гариб ответил: "О дядюшка, успокой душу и прохлади глаза! Знай, что он у
    меня и связан".
       И ад-Дамиг обрадовался сильной радостью, и они въехали  в  лагерь,  и
    оба царя спешились и вошли в шатер и не нашли Аджиба. И Гариб закричал и
    воскликнул: "О сын Ибрахима, друга Аллаха - мир с  ним!  -  вот  великий
    день! Сколь он ужасен!" А потом он крикнул постельничим: "Горе вам,  где
    мой обидчик?" И они отвечали: "Когда ты уехал и мы поехали вокруг  тебя,
    ты не приказывал нам заточить его". - "Нет мощи и силы, кроме как у  Ал-
    лаха, высокого, великого!" - воскликнул Гариб. А его  дядя  сказал  ему:
    "Не спеши и не носи заботы! Куда он уйдет, когда мы его преследуем?"
       Виновником бегства Аджиба был его слуга Сайяр,  который  скрывался  в
    лагере. Ему не верилось, что Гариб выехал и не оставил в палатке никого,
    чтобы сторожить, своего обидчика. Выждав немного, он взял Аджиба,  понес
    его на спине и вышел в поле, а Аджиб был ошеломлен болью пытки. И  Сайяр
    пошел, ускоряя ход, и шел от начала ночи до следующего дня, пока не доб-
    рался до ручья, возле яблони. И он спустил Аджиба со своей спины и вымыл
    ему лицо, а Аджиб открыл глаза и, увидав Сайяра, сказал ему:  "О  Сайяр,
    отнеси меня в Куфу. Я очнусь и соберу витязей, солдат и воинов и  покорю
    ими своего врага. И знай, о Сайяр, что я голоден".
       И Сайяр пошел в чащу и поймал птенца страуса и принес его своему гос-
    подину. Он зарезал птицу и разрубил ее и,  набрав  хворосту,  ударил  по
    кремню, разжег огонь и изжарил птицу. Ею он накормил Аджиба,  напоил  из
    ручья, и душа вернулась к нему, и тогда Сайяр пошел к стану каких-то ко-
    чевников, украл у них коня и, приведя его к Аджибу, посадил его на  коня
    и отправился с ним в Куфу.
       И они ехали несколько дней и подъехали близко к городу,  и  наместник
    вышел навстречу царю Аджибу и пожелал ему мира и  увидел,  что  он  слаб
    после пыток, которыми его пытал его брат. И царь вошел в город и  позвал
    врачей и, когда они явились, сказал им: "Вылечите меня скорее, чем в де-
    сять дней!" И они ответили: "Слушаем и повинуемся!"
       И врачи стали ухаживать за Аджибом, и он выздоровел и оправился после
    болезни, которой хворал, и пыток. А потом он велел своему  везирю  напи-
    сать письма всем наместникам, и везирь написал двадцать  одно  письмо  и
    послал их наместникам, и те снарядили войска и направились в Куфу, уско-
    ряя ход..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот сорок первая ночь
    
       Когда же настала шестьсот сорок первая ночь, она сказала:  "Дошло  до
    меня, о счастливый царь, что Аджиб послал письма, призывая войска, и они
    направились в Куфу и явились. Что же касается Гариба, то он  опечалился,
    узнав о бегстве Аджиба, и послал за ним тысячу богатырей, которых рассы-
    пал по всем дорогам. И они ехали день и ночь и  не  принесли  об  Аджибе
    сведений, а потом они вернулись и рассказали обо всем Гарибу. И тот стал
    искать своего брата Сахима, но не нашел его,  и  побоялся  он  для  него
    превратностей времени и огорчился великим огорчением. И  пока  это  было
    так, вдруг вошел к нему Сахим и поцеловал пред ним землю. Гариб,  увидав
    его, поднялся и воскликнул: "Где ты был, о Сахим?" - "О царь, -  отвечал
    Сахим, - я достиг Куфы и увидал, что пес Аджиб прибыл к месту своего ве-
    личия и приказал врачам лечить себя от болезни, и его стали лечить, и он
    поправился и написал письма и послал их своим наместникам, и те  привели
    к нему войска".
       И Гариб велел своим воинам выступать, и они сложили палатки и  напра-
    вились в Куфу, и, подойдя к ней, они увидели вокруг города  войска,  по-
    добные переполненному морю, в котором не отличить начала и конца. И  Га-
    риб со своими войсками расположился против войск неверных, и они разбили
    палатки и поставили знамена, и покрыл оба войска мрак. И зажгли огни,  и
    войска сторожили друг друга, пока не взошел день,  и  тогда  царь  Гариб
    поднялся и совершил омовение и молитву в два раката, согласно вере  отца
    нашего Ибрахима, друга Аллаха - мир с ним! - и  велел  бить  в  барабаны
    войны. И барабаны застучали,  и  знамена  затрепетали,  и  воины  надели
    кольчуги и сели на коней своих, объявляя о себе и вызывая на поле битвы.
       Первым, кто открыл ворота боя, был царь ад-Дамиг, дядя царя Гариба, и
    он погнал своего коня меж рядами и стал видим между  войсками,  и  играл
    копьями и мечами, пока не смутил витязей и не изумил воинов. И он закри-
    чал: "Есть ли мне противник? Пусть не приходит ко мне ленивый и  слабый!
    Я - царь ад-Дамиг, брат царя Кондемира". И выехал к нему богатырь из ви-
    тязей нечестивых, подобный горящей головне, и понесся на ад-Дамига,  ни-
    чего не говоря. И ад-Дамиг встретил его ударом копья в  грудь,  и  зубцы
    вышли у него из плеча, и поспешил Аллах отправить его душу в огонь  -  и
    скверное это обиталище! И выехал к ад-Дамигу второй, и ад-Дамиг  убил  и
    его; и третий, и он убил третьего. И поступал он так,  пока  не  перебил
    семьдесят шесть мужей-богатырей.
       И тогда воздержались мужи и богатыри от поединка, и закричал  на  них
    нечестивый Аджиб и воскликнул: "Горе вам, о люди! Если вы выедете к нему
    все один за одним он не оставит из вас ни одного ни стоящим, ни сидящим.
    Нападите на него едиными рядами, чтобы сделать землю от врагов свободной
    и сбросить их головы под копыта коней!"
       И тогда люди взмахнули ошеломляющим знаменем, и народы покрыли  наро-
    ды, и полилась кровь на землю и заструилась, и творил суд судья войны  и
    не был в суде своем обидчиком. И тверд  был  доблестный  на  месте  боя,
    крепко утвердившись на ногах, и повернул и побежал нечестивый, и не  ве-
    рил он, что кончится день и придет ночь с мрачной тьмою. И не прекращал-
    ся бой и сраженье и удары железом копий, пока  не  повернул  день  и  не
    опустилась ночь с ее мраком. И тогда неверные забили в  барабан  оконча-
    ния, но Гариб не согласился кончить битву, а напротив, ринулся на много-
    божников, и последовали за ним правоверные, единобожники. И сколько  по-
    рубили они годов и шей, сколько растерзали рук и ребер, сколько  раздро-
    били колен и жил и сколько погубили мужей и юношей! И не  наступило  еще
    утро, как неверные вознамерились бежать и уходить, и  они  обратились  в
    бегство, когда раскололась блестящая заря, и мусульмане преследовали  их
    до времени полудня, и взяли они в плен из них больше  двадцати  тысяч  и
    привели их связанными. И Гариб расположился у ворот Куфы и велел  глаша-
    таю кричать в упомянутом городе о пощаде и безопасности для тех, кто ос-
    тавит поклонение идолам и признает единым  всеведущего  владыку,  творца
    людей и света и мрака. И тогда закричали на площадях, как говорил Гариб,
    о пощаде, и приняли ислам все, кто там был, и большие и малые. И все они
    вышли и вновь предались Аллаху перед царем Гарибом, и тот обрадовался до
    крайней степени, и его грудь расширилась и расправилась.  И  он  спросил
    про Мирдаса и его дочь Махдию, и ему сказали, что царь стоял лагерем  за
    Красной Герой. И Гариб послал за своим братом Сахимом и, когда тот явил-
    ся, сказал ему: "Выясни, что с твоим отцом".
       И Сахим сел на коня, не откладывая, и подвязал серое копье, ничего не
    упуская, и поехал к Красной Горе. И стал он искать и не нашел ни вести о
    Мирдасе, ни следа его людей и увидел вместо них шейха из кочевых арабов,
    старого годами и сломленного обилием лет. И Сахим спросил его, что с те-
    ми людьми и куда они ушли, и шейх ответил: "О дитя мое, когда Мирдас ус-
    лышал, что Гариб стал лагерем под Куфой, он испугался великим страхом  и
    взял свою дочь и людей и всех своих невольниц и рабов и ушел в эти степи
    и пустыни, куда он направился".
       И, услышав слова шейха, Сахим вернулся к своему брату и осведомил его
    об этом. И Гариб огорчился великим  огорчением.  И  он  сел  на  престол
    царства своего отца и открыл его кладовые и роздал деньги  всем  храбре-
    цам. И потом он остался в Куфе и разослал  лазутчиков,  чтобы  выяснить,
    каковы дела Аджиба. И он велел призвать вельмож царства, и те  пришли  к
    нему, покорные, и жители города тоже, и он наградил  вельмож  роскошными
    одеждами и велел им заботиться о подданных..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот сорок вторая ночь
    
       Когда же настала шестьсот сорок вторая ночь, она сказала:  "Дошло  до
    меня, о счастливый царь, что Гариб наградил вельмож Куфы и велел им  за-
    ботиться о подданных. И поехал он однажды на охоту и ловлю, и  выехал  с
    сотнею всадников и ехал, пока не приехал в долину с деревьями и плодами,
    где было много рек и птиц. И резвились в этой долине газели  и  лани,  и
    стремилась туда душа, и благоуханья ее оживляли расслабленных  от  прев-
    ратностей. И охотники провели в этой долине день, и был это день  цвету-
    щий, и переночевали там до утра, а после омовения Гариб совершил молитву
    в два раката и восславил великого Аллаха и поблагодарил его.
       И вдруг послышались крики и шум, раскатившийся по лугу, и Гариб  ска-
    зал Сахиму: "Разведай, в чем дело!"
       И Сахим сейчас же пошел и шел, пока не увидел ограбленные  богатства,
    уведенных коней и взятых в плен женщин и детей и не услышал криков. И он
    спросил кого-то из пастухов: "В чем дело?" И  они  сказали:  "Это  гарем
    Мирдаса, начальника сынов Кахтана, и его богатства и богатства  племени,
    которые у него. Аль-Джамракан вчера убил Мирдаса и ограбил его и взял  в
    плен его женщин и захватил имущество всего  стана.  У  аль-Джамракана  в
    обычае делать набеги и пересекать дороги, - это непокорный притеснитель,
    с которым не справляются ни кочевники, ни Вари, так как он -  зло  этого
    места".
       И когда Сахим услышал, что его отец убит и женщины взяты  в  плен,  а
    имущество разграблено, он вернулся к своему брату Гарибу и осведомил его
    об этом. И в Гарибе прибавилось огня  к  огню,  и  взволновались  в  нем
    ярость и желанье снять позор и отомстить. И он выехал со своими  людьми,
    ища удобного случая, и ехал, пока не увидал врагов. И тогда он  закричал
    им: "Аллах велик над теми, кто преступен, вероломен и нечестив!" И у бил
    при первом же налете двадцать одного богатыря. А затем он остановился  в
    самом горячем месте поля,  с  сердцем  не  трусливым,  и  крикнул:  "Где
    аль-Джамракан? Пусть он выедет ко мне, чтобы я дал ему узнать вкус  чаши
    гибели м освободил бы от него родные места!"
       И не кончил еще Гариб говорить, как аль-Джамракан выехал вперед,  по-
    добный бедствию из бедствий или куску горы, одетой в сталь.  А  был  это
    амалекитянин, очень высокий, и он налетел на Гариба, как налетает  непо-
    корный притеснитель, не произнеся ни слова, ни привета, а Гариб  понесся
    на него и встретил его, как кровожадный лев. У аль-Джамракана была тяже-
    лая, увесистая дубина из китайского железа, - если бы он ударил ею гору,
    то разрушил бы ее, - и он поднял ее в руке и ударил ею Гариба по голове,
    но Гариб уклонился от удара, и дубина опустилась на землю и ушла  в  нее
    на пол-локтя. А потом Гариб взял свою дубину и ударил ею  аль-Джамракана
    по кисти его руки, так что размозжил ему пальцы и дубина выпала  из  его
    руки, и Гариб наклонился в седле и схватил дубину скорее хватающей  мол-
    нии и ударил ею аль-Джамракана по ребрам. И аль-Джамракан упал на землю,
    точно высокая пальма. А Сахим подскочил и скрутил ему руки и потащил  на
    веревке. И витязи Гариба устремились на витязей  альДжамракана  и  убили
    пятьдесят человек, а остальные повернулись, убегая. И бегство их продол-
    жалось до тех пор, пока они не достигли своего стана. И тогда они громко
    закричали, и все, кто был в крепости, сели на коней и выехали их  встре-
    чать. Они спросили беглецов, в чем дело, и те сообщили  им,  что  случи-
    лось. И когда люди аль-Джамракана услышали, что их господин взят в плен,
    они вперегонку поспешили ему на выручку и выехали, направляясь в долину.
       А царь Гариб, когда аль-Джамракан был взят в плен и его храбрецы  по-
    бежали, сошел с коня и велел привести аль-Джамракана. И когда  аль-Джам-
    ракан явился, он унизился перед Гарибом и воскликнул: "Я под твоей защи-
    той, о витязь времени!" - "О пес арабов! - воскликнул Гариб. - Разве  ты
    пересекаешь дорогу рабам Аллаха великого и не боишься господа миров?"  -
    "О господин, а что такое господь миров?" - спросил аль-Джамракан. И  Га-
    риб воскликнул: "О пес, какому из бедствий ты поклоняешься?" - "О госпо-
    дин, - отвечал аль-Джамракан, - я поклоняюсь богу из фиников с  топленым
    маслом и медом, а потом я его съедаю и делаю другого".
       И Гариб так засмеялся, что упал навзничь, а потом он  воскликнул:  "О
    нечестивый, поклоняются только Аллаху великому, который  создал  тебя  и
    создал все вещи и наделил все живое. Не скроется от него ничто, он влас-
    тен во всякой вещи". - "А где этот великий бог, чтобы я мог  ему  покло-
    ниться?" - спросил аль-Джамракан. И Гариб сказал:  "Эй,  ты,  знай,  что
    этого бога зовут Аллах, и он тот, кто сотворил небеса и землю,  взрастил
    деревья и заставил течь реки. Он сотворил зверей и птиц, и рай и  адский
    огонь и скрылся от взоров, и он видит, но невидим. Он пребывает в вышнем
    обиталище, и он - тот, кто нас создал и наделил нас. Слава ему, нет  бо-
    га, кроме него!"
       И когда аль-Джамракан услышал слова Гариба, раскрылись уши его сердца
    и поднялись волосы на его коже, и он воскликнул: "О господин, а что  мне
    сказать, чтобы стать одним из вас и быть угодным этому  великому  госпо-
    ду?" - "Скажи: нет бога, кроме Аллаха, Ибрахим, друг его, - посол  Алла-
    ха", - сказал Гариб. И аль-Джамракан произнес исповедание и был  записан
    в число людей счастья. "Вкусил ли ты сладость ислама?" - спросил  Гариб,
    и аль-Джамракан ответил: "Да!" И  тогда  Гариб  сказал:  "Развяжите  его
    узы". И его развязали, и аль-Джамракан поцеловал перед Гарибом  землю  и
    поцеловал Гарибу йогу.
       И пока это было так, вдруг поднялась пыль, которая застлала края  не-
    ба..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот сорок третья ночь
    
       Когда же настала шестьсот сорок третья ночь, она сказала:  "Дошло  до
    меня, о счастливый царь, что, когда аль-Джамракан принял ислам, он поце-
    ловал землю меж рук Гариба, и пока это было так, вдруг  поднялась  пыль,
    которая застлала края неба. И Гариб сказал: "О Сахим, выясни, в чем  де-
    ло, почему поднялась эта пыль?" И Сахим вышел, точно  птица,  когда  она
    взлетает, и исчез на некоторое время, а потом он вернулся и  сказал:  "О
    царь времени, это пыль от сынов Амира, товарищей аль-Джамракана". И тог-
    да Гариб сказал аль-Джамракану: "Садись на коня, встреть твоих  людей  и
    предложи им ислам. Если они тебя послушаются, то спасутся, а если  отка-
    жутся, мы поработаем среди них мечом".
       И аль-Джамракан сел на коня и гнал его, пока не встретил своих  това-
    рищей. И он закричал им, и они узнали его и сошли с коней  и  пришли  на
    ногах и сказали: "Мы радуемся твоему благополучию, о владыка наш". -  "О
    люди, - сказал аль-Джамракан, - кто меня послушается - спасется,  а  кто
    меня ослушается, того я сломаю этим мечом". - "Приказывай нам,  что  хо-
    чешь, - ответили они, - мы не ослушаемся твоего приказания". -  "Скажите
    со мною: "Нет бога, кроме Аллаха,  Ибрахим  -  друг  Аллаха!"  -  сказал
    аль-Джамракан. И его люди спросили: "О владыка, откуда у тебя такие сло-
    ва?" И аль-Джамракан рассказал им, что случилось у  него  с  Гарибом,  и
    сказал: "О люди, разве вы не знаете, что я -  ваш  предводитель  в  пылу
    схватки, на месте боя и сражения и меня взял в плен один человек  и  дал
    мне вкусить позор и унижение".
       И когда люди аль-Джамракана услышали его речи, они  произнесли  слова
    единобожия, а затем аль-Джамракан отправился с ними к Гарибу, и они сно-
    ва приняли ислам меж его рук и пожелали ему победы и величия,  поцеловав
    сначала землю. И Гариб обрадовался и сказал:  "Отправляйтесь  к  себе  в
    стан и предложите ислам вашим родичам".  Но  аль-Джамракан  и  его  люди
    воскликнули: "О владыка, мы больше не оставим тебя, но пойдем,  приведем
    наших детей и вернемся к тебе!" - "О люди, идите и соединитесь со мной в
    городе Куфе", - сказал Гариб. И аль-Джамракан и его люди сели на коней и
    достигли своего стана. И они предложили ислам своим женщинам и детям,  и
    те предались Аллаху до последнего, а потом они разобрали шатры и палатки
    и погнали коней, верблюдов и баранов и пошли по направлению к Куфе.
       И Гариб тоже поехал, и когда он прибыл в Куфу, витязи  встретили  его
    торжественным шествием, и он вступил в царский дворец и сел  на  престол
    своего отца, а храбрецы встали справа и слева. И вошли к нему  лазутчики
    и рассказали ему, что его брат прибыл к аль-Джаланду ибн Каркару,  влас-
    тителю города Омана и земли Йеменской. И когда  Гариб  услышал  вести  о
    своем брате, он кликнул своих людей и сказал им: "О люди, делайте приго-
    товления, чтобы выехать через три дня!" И он предложил тридцати  тысячам
    воинов, которых взяли в плен в первой стычке,  принять  ислам  и  отпра-
    виться с ними, и двадцать тысяч из них приняли ислам, а десять тысяч от-
    казались, и Гариб убил их. И затем пришел аль-Джамракан и  его  люди,  и
    они поцеловали перед Гарибом землю,  а  Гариб  наградил  их  прекрасными
    одеждами и сделал аль-Джамракана предводителем войска. "О  Джамракан,  -
    сказал он, - садись на коня с вельможами из твоих  родичей  и  двадцатью
    тысячами всадников, иди впереди войска и отправляйся в  страны  аль-Джа-
    ланда ибн Каркара, властителя города Омана".
       И аль-Джамракан отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И воины оставили своих
    женщин и детей в Куфе и двинулись в путь. А Гариб стал осматривать гарем
    Мирдаса, и его взгляд остановился на Махдии, которая была среди  женщин,
    и он упал, покрытый беспамятством. И ему побрызгали на лицо розовой  во-
    дой, и, очнувшись, он обнял ее и вошел с нею в комнату, где сидят, и они
    посидели и затем легли спать без прелюбодеяния. А когда наступило  утро,
    Гариб вышел и сел на престол  своего  царства  и  наградил  своего  дядю
    ад-Дамига и сделал его наместником всего Ирака. И он поручил  ему  забо-
    титься о Махдии, пока сам не вернется  из  похода  на  своего  брата.  И
    ад-Дамиг послушался его приказания, и затем Гариб двинулся  с  двадцатью
    тысячами всадников и десятью тысячами пеших и пошел, направляясь в земли
    Омана и страны Йемена.
       Между тем Аджиб достиг города Омана со своими людьми, и жителям Омана
    стала видна пыль от бегущих, и аль-Джаланд ибн Каркар увидел эту пыль  и
    велел скороходам выяснить, в чем дело. И скороходы исчезли на  некоторое
    время, а потом вернулись и рассказали, что это скачет царь, которого зо-
    вут Аджиб, властитель Ирака.
       Аль-Джаланд удивился приходу Аджиба в его землю, и когда он удостове-
    рился в этом, он сказал своим людям: "Выходите и встречайте царя!"
       И они вышли и встретили Аджиба и поставили для него палатки  у  ворот
    города. И Аджиб поднялся к аль-Джаланду плачущий и печальный сердцем  (а
    двоюродная сестра Аджиба была женой аль-Джаланда, и он имел от  нее  де-
    тей). И когда аль-Джаланд увидал своего зятя в таком состоянии, он  ска-
    зал: "Осведоми меня, в чем дело". И Аджиб рассказал ему обо всем, что  у
    него случилось с братом, от начала до конца, и сказал: "О царь, он  при-
    казывает людям поклоняться господу небес и запрещает им поклоняться идо-
    лам и другим богам".
       И когда аль-Джаланд услышал эти слова, он стал греховен и преступен и
    воскликнул: "Клянусь солнцем, владыкой сияний, я не оставлю  ни  единого
    из людей твоего брата! Где ты покинул этих людей и сколько их?" - "Я по-
    кинул их в Куфе. И их пятьдесят тысяч всадников",  -  ответил  Гариб,  и
    аль-Джаланд кликнул своих людей и своего везиря Джевамерда и сказал ему:
    "Возьми с собой семьдесят тысяч всадников и отправляйся  в  Куфу  к  му-
    сульманам и приведи их ко мне живыми, чтобы я измучил их всякими  пытка-
    ми".
       И Джевамерд ехал с войском, направляясь в Куфу, первый день и  второй
    день, до седьмого дня, и когда они ехали, они вдруг спустились в долину,
    где были деревья, реки и плоды. И Джевамерд велел  своим  людям  остано-
    виться..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот сорок четвертая ночь
    
       Когда же настала шестьсот сорок четвертая ночь, она  сказала:  "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что Джевамерд, когда аль-Джаланд послал  его
    с войском в Куфу, проходил мимо долины, где были деревья и реки, он  ве-
    лел своим людям остановиться, и они отдыхали до полуночи, а затем Джева-
    мерд приказал им трогаться и, сев на коня, опередил их и ехал до зари. И
    затем они спустились в долину, где было много деревьев и благоухали цве-
    ты, и пели птицы, и склонялись ветви. И сатана подул Джевамерду в  бока,
    и он произнес такие стихи: "Я с войском моим вступлю в пучину любых  бо-
    ев,
       И пленных я поведу упорною силою"
       И витязи всех земель узнают тогда, что я
       Внушаю страх витязям, защитник моих людей.
       Гариба возьму я в плен, в оковы одетого,
       И радостно я вернусь, веселья исполненный.
       Кольчугу надену я, доспехи возьму мои,
       И в бой я пойду потом, разя во все стороны".
       И не окончил еще Джевамерд своих стихов, как выехал к нему из-за  де-
    ревьев витязь, высоко поднимающий нос, как бы погрузившийся в железо,  и
    закричал на Джевамерда и сказал: "Стой, о вор из арабов! Снимай одежду и
    доспехи, слезай с коня и спасай свою душу!"
       И когда Джевамерд услышал эти слова, свет  стал  мраком  перед  лицом
    его, и он обнажил меч и бросился на альДжамракана и воскликнул:  "О  вор
    из арабов, ты пресекаешь мне  дорогу,  когда  я  -  предводитель  войска
    альДжаланда ибн Каркара и должен привести Гариба и его  людей  связанны-
    ми!" И, услышав эти слова, аль-Джамракан вскричал: "Как это  прохлаждает
    мне печень!" И понесся на Джевамерда, говоря такие стихи:
       "Я - витязь известный всем, когда закипит война,
       Боится моих зубцов и стали мой недруг.
       Вот я - Джамракан, надежда, если придет беда,
       И витязи знают все удар моих копий.
       Гариб - мой эмир, иль нет - имам и владыка мой,
       Герой он в бою, когда два войска столкнутся.
       Имам, наделенный верой, постник, могучий он,
       Врагов истребляющий на поле сраженья.
       К религии Ибрахима всех призывает он.
       Назло отвергающим Аллаха кумирам".
       А когда аль-Джамракан выступил со своими людьми из города  Кусры,  он
    продолжал ехать десять дней, и на одиннадцатый сделали привал  и  стояли
    до полуночи. А затем аль-Джамракан приказал воинам трогаться, и они тро-
    нулись, а аль-Джамракан поехал впереди них и спустился в эту  долину.  И
    он услышал Джевамерда, который произносил стихи,  упомянутые  раньше,  и
    бросился на него" точно сокрушающий лев, и, ударив его мечом, рассек по-
    полам. И он подождал, пока пришли предводители войска, и осведомил их  о
    случившемся и сказал: "Разделитесь, и пусть каждые пять из  вас  возьмут
    по пяти тысяч человек и ездят вокруг долины, а я держусь  с  мужами  Бе-
    ну-Амир, и когда дойдут до меня первые ряды врагов, понесусь  на  них  и
    закричу: "Аллах велик!" А вы, когда услышите мой крик, неситесь на  них,
    возглашая славословие, и бейте их мечами".
       И предводители сказали: "Слушаем и повинуемся!" И затем они  объехали
    своих храбрецов и осведомили их об этом, и воины рассеялись по долине во
    все стороны, когда начала пробиваться заря. И вдруг враги  приблизились,
    подобные стаду баранов, заполняя и равнины и горы, и тут аль-Джамракан и
    воины Бену-Амир понеслись, крича: "Аллах велик!" И услышали  правоверные
    и нечестивые, и мусульмане закричали со всех сторон:  "Аллах  велик!  Он
    дает победу и поддержку и покидает тех, кто не верует!"  И  откликнулись
    горы и холмы и все высохшее и зеленое, возглашая: "Аллах велик!"  И  не-
    верные растерялись и начали бить друг друга острорежущим, и понеслись на
    них благие мусульмане, подобные горящим головням, и  видны  были  только
    летящие головы, брызжущая кровь и растерявшиеся трусы. И нельзя еще было
    рассмотреть лиц, как уже погибли две трети неверных,  и  поспешил  Аллах
    отправить их души в огонь (и как скверен этот исход!), а остальные  убе-
    жали и рассеялись по степям, и мусульмане преследовали их, беря в плен и
    убивая, до половины дня. И потом они возвратились, забрав  в  плен  семь
    тысяч,  а  из  неверных  вернулись  только  тридцать  шесть   тысяч,   и
    большинство их было ранено. И мусульмане возвратились, поддержанные  Ал-
    лахом, победоносные, и они собрали коней, доспехи,  грузы  и  палатки  и
    послали их с тысячей всадников в Куфу..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    


Яндекс.Метрика